Так случилось и в этот раз – флюгер прокричал, что будет буря, и уличные торговцы кинулись закрывать свои лавочки. Воскресная толпа моментально рассеялась, все поспешили домой. На углу улицы расфранченная дама громко звала своих детей и обещала каждому надрать уши.
Я тоже поспешил домой – попасть в бурю мне нисколько не хотелось. Я так волновался, что даже не сразу понял, что кто-то одергивает меня за рукав.
– Прошу вас…
– А?
– Прошу вас… помогите… пожалуйста.
Я обернулся и увидел девушку, настолько миловидную, что даже не поверил своим глазам. Я не понимал, как такое прелестное создание может заговорить с таким чудовищем, как я.
– А что… случилось?
– Вот, возьмите… – она протянула мне сверток, в котором было что-то тяжелое и металлическое, – сохраните это… пожалуйста!
Тем временем я уже почти дошел до дома, но тут спохватился:
– Вы… вам есть где укрыться от бури?
– Обо мне не беспокойтесь, только сохраните это… пожалуйста… очень вас прошу!
Я хотел сказать ей, что в такую ночь нельзя оставаться на улице, но не успел – налетевший порыв ветра подхватил девушку и унес её куда-то в темноту ночи. Тот же ветер унёс бы и меня, если бы чья-то мощная лапа не схватила меня за шиворот и не втащила в дом. Я узнал отчима и поблагодарил его за спасение жизни, но тут же спохватился, что надо спасти и девушку.
– Мы ей уже ничем не поможем, – отозвался отчим, – будем надеяться, что она не погибнет. А что это ты принес?
Вместо ответа я развернул сверток – в нем оказался предмет настолько странный, что я даже не мог предположить, что это было. Сначала мне показалось, что это плоская шкатулка, но когда я раскрыл её, то увидел на одной стороне шкатулки зеркало, а на другой плитку из квадратиков с непонятными знаками.
– Что это? – спросил меня отчим, – откуда ты это взял?
– Это дала мне она… девушка…
– Невероятно… что же… думаю, пришло время рассказать тебе о том, кто ты, и откуда ты появился…
Мне стало не по себе. Я ждал этого момента, но в то же время боялся его, и почувствовал, что хочу пробыть в неведении еще год или два.
Отчим положил передо мной на стол две книги. Я потянулся к ним, но отчим погрозил пальцем.
– Постой. Скажи мне, что ты хочешь услышать – то, что где-то живут такие же, как ты, или то, что твои мечты о тебе подобных – не более, чем детские фантазии?
– Я хочу узнать правду, – ответил я.
– Правды нет, правда будет такая, какую выберешь ты, – отчим взял у меня из рук плоскую шкатулку, – как ты думаешь, что это?
– М-м-м… не знаю.
– Я знаю, что ты не знаешь, а как ты думаешь?
– Гхм… шкатулка… с зеркалом.
– Признайся, Тэмми, ты думаешь совсем другое.
– Да. Я думаю… здесь какая-то тайна. Связанная с моим рождением.
– Верно, тайна. Зеркало на этой шкатулке может показать тебе правду о великом народе, к которому ты принадлежишь, о народе, которого больше нет. А может оказаться обычным зеркалом.
– Я хочу правду.
– Правду о народе, некогда населявшем нашу землю?
– Да.
– А что ты думаешь о той девушке?
– Я надеюсь, что она не погибла.
– Не беспокойся, она жива. По крайней мере, пока. Она успела ухватиться за шпиль высокой башни и заночевала в гостинице.
– Хвала небесам, – сказал я. И только тогда спохватился, откуда отец это знает.
– Я имел в виду другое: что ты думаешь об этой девушке? Кто она?
– Мне кажется, милое создание.
– Милое создание, которое стало жертвой какой-то интриги? Или коварная обольстительница, которая плетет козни?
– Дорогой отчим, я понял ваш намек. Вы советуете мне не делать поспешных выводов и присмотреться к той, которую я уже мысленно назвал своей избранницей.
– Нет, я не это имел в виду. Я прошу тебя выбрать, кем ты хочешь видеть эту девушку – юной прелестницей или коварной змеей?
– Конечно же, первое.
– Но в таком случае все твои мечты найти себе подобных останутся мечтами, – отчим показал на первую книгу, – тебе придется многое пережить, чтобы спасти девушку от тех, кто её преследует… и чтобы сохранить её фамильный артефакт. По пути тебя неоднократно будут одолевать сомнения, правда ли она та, за кого себя выдает… но твое сердце будет мудрым и не позволит одурманить твой разум.
– Но… я хочу встретиться… с такими же, как я.
– Это невозможно. Ни в одной из реальностей. Но есть вариант, где ты найдешь остатки цивилизации своего народа… передашь нам мудрость своих предков… Ты столкнешься с непониманием и одиночеством, только через много лет после твоей смерти наш народ поймет, как много ты сделал для нас…
– А девушка?
– Она окажется коварной… весьма коварной. Ты до последнего не будешь верить, что она делает все, чтобы уничтожить тебя и память о твоем народе. Твое сердце будет слепо и не станет верить доводам разума. Только в самом конце истории ты поймешь, что та, которую ты любил, была твоим злейшим врагом.
– А… что с ней будет потом?
– Она умрет. Ты убьёшь её.
– Нет… я не хочу так…
– Значит, ты выбираешь первый путь…
– Нет… – я в отчаянии посмотрел на обе книги, – а… можно как-нибудь…
– …и то, и другое? – договорил отчим, – нет. Ты должен выбрать что-то одно.
Он протянул мне обе книги. Я открыл одну из них наугад, тут же ощутил запоздалый ужасок, – а вдруг я уже сделал свой выбор. Но нет, ничего не произошло, я изумленно уставился на пустые страницы.
– Здесь… ничего нет.
– Пока ничего нет. Твоя история еще не написана.
Я открыл вторую книгу – там было то же самое.
– Что же… думаю, всё можно исправить.
С этими словами я взял перо, обмакнул его в чернильницу и попытался написать на странице несколько строчек. К моему изумлению у меня ничего не получилось.
– Говорю тебе – твоя история еще не написана.
Новый порыв ветра потряс дом. Я вздрогнул. Мне стало не по себе, только сейчас я почувствовал, с какими неведомыми доселе силами я столкнулся.
– Что же… – сказал я чуть погодя, – дорогой отчим, большое спасибо, что рассказали мне всё это… про две истории, из которых нужно выбрать… Однако обещаю вам, что свою историю я напишу сам.
Закон тринадцатого удара
– Лэндн… из зе кэпитэл оф Грэйт Бритиш.
– Да будет тебе, заладил, – бормочет Нинка. Бормочет так, добродушно, еще бы не добродушно, в кои-то веки выбрались. Да не куда-нибудь выбрались, в Египет там какой-нибудь, на берег турецкий, а…
Да.
– День добрый! Как доехали?
Гид в цилиндре выходит навстречу, улыбается во все тридцать два, или сколько их у него там, у Шаряева вот то ли тридцать третий, то ли тридцать какой лезет, Шаряев еще думал, косточка какая в десне застряла, а нет, зуб. И криво как-то вырос, то ли удалять его, то ли что, да всё недосуг, сейчас вон, полетели в Лэндн, который из зе кэпитэл оф Грэйт Бритиш…
– Файн, тэнкс.
Это Шаряев. Нинка шикает, ты лучше по-русски говори, тебя быстрее поймут с произношением твоим. Шаряев сжимает зубы, придушил бы он эту Нинку, голыми руками бы придушил. Ну да ничего, не надо никого душить, держись, Шаряев, домой вернутся, и на развод, и гори оно все синим пламенем…
– Приглашаю вас на обзорную экскурсию по Лондону…
Шаряев переглядывается с Нинкой, пошли, что ли, ну пошли, посмотрим, что за Лондон такой…
Много, много птичекЗапекли в пирогСемьдесят синичек,Сорок семь сорок…
– Скажите, пожалуйста, в чём секрет вашего успеха?
Шаряев загадочно улыбается.
– Ну а вы сами-то как думаете?
Журналистка смущается.
– Даже не знаю…
– А что тут не знать… всё очень просто. Я работал. Долго и упорно работал. Вы поймите правильно, не существует каких-то чудесных таблеток, волшебных палочек, заклинаний, тайных масонских знаний и прочего. Чтобы добиться успеха, надо работать.
– Прошу прощения… – журналистка смущается, – можно вопрос?
– Пожалуйста.
– Ходят слухи… что вы добились своего богатства… гхм…
– Смелее.
– Не… не совсем честными…
Журналистка краснеет. Шаряев смеется.
– Еще одна отговорка тех, кто не может заработать сам. Правильно, кто признает себя неудачником? Чем признаться себе, что ты лентяй и тупица, лучше сказать, что твой сосед разбогател, потому что кого-то ограбил. Или, еще чего хуже, продал душу дьяволу.
Смех в зале.
– Что смеетесь, а я слышал и не такие версии происхождения моего богатства… Беда в том, что люди в наше время разучились работать…
Тетя Тротт и кошкаСели у окошка,Сели рядом вечеркомПоболтать немножко…
– Чешир! Чешир вылез!
Это Нинка кричит, бежит по улице, где над площадью высунулась усатая морда Чеширского кота, люди достают телефоны, щелкают, Шаряев пытается утихомирить супругу, да не кричи ты, кота спугнешь. Гид снова улыбается во все тридцать два или сколько у него их там, кивает, ничего, он у нас привык…
